Известный русский публицист и издатель Н.И.Греч писал в своих "Воспоминаниях" об адмирале Петре Ивановиче Рикорде: "... Природа одарила его умом ясным, проницательным, твердым. Он умел найтись в самых затруднительных обстоятельствах жизни и службы, ясно понимал свое положение и средства, и действовал по избранному пути неуклонно, безостановочно, внимая только голосу долга и чести. Ум сей был обогащен познаниями и опытом, плодом долговременных, неутомимых наблюдений на поприще света. Эти блистательные качества проявлялись в способностях его с разнородными лицами и народами: с англичанами, французами, японцами, греками, турками и дикарями Восточного океана. При сих разнообразных сношениях он доказал, что был таким же тонким дипломатом, как и храбрым воином и искусным моряком. Следственно, скажут нам, он был хитер, скрытен, неуловим? Нет, он употреблял для этого другие средства вернейшие и благороднейшие: он был правдив в словах и поступках своих, откровенен, сколько допускало благоразумие, тверд в своих правилах и неустрашим в опасностях. Все интриги и ухищрения врагов сокрушались о твердую грудь честного человека. Впрочем, пособием этому уму, этой твердости, служат два отличительных качества его: во-первых, благородная вежливость, самая нежная деликатность в общении со всеми, избежание всего, что могло бы причинить неприятность кому бы то ни было... Другим пособием, еще важнейшим, уму его было несравненное его сердце - доброе, нежное, любящее, сострадательное. Можно было огорчить его, но рассердить - никогда! Характер его был ровный, тихий. Никогда не выходил из себя. Незлобие и бескорыстие его были беспредельны. Благочестие его было искреннее... В день его погребения (21 февраля), толпы народа разных сословий стояли на перекрестках (от Морского Корпуса до Александро-Невской лавры), чтобы проститься с телом доброго человека. И эта доброта сердца не ограничивалась словами и обещаниями: он помогал всякому, как мог, вступался за притесняемых, за отставных воинов, за вдов и сирот, думал обо всех - кроме самого себя. Он был доверчив и не знал подозрительности. Скорее хотел быть обманутым, нежели думать, что его хотят обмануть. Петр Иванович любил науки, искусства, промышленность, торговлю и преуспеяния всякого рода. Он был членом Главного правления училищ, С-Петербургской Академии Наук, Московского университета, Вольного экономического общества, Тюремного общества, Московских общества сельского хозяйства и Общества натуралистов, многих хозяйственных и литературных. С особенным усердием участвовал он в трудах Географического и Вольного Экономического Обществ. Посещал все ученые собрания, экзамены в училищах, во всем принимал участие, радовался всему хорошему. Во всех подобных торжествах видели восседающего в первом ряду благообразного старца, следившего за новыми открытиями и успехами, открывавшего и поощрявшего юные таланты. В обществе Рикорд отличался умом и остроумием. Любимой темой его разговоров были Япония и Камчатка. В квартире его все напоминало эти края: картины, ковры, абажуры изображали японцев и камчадалов, или утварь их. И это весьма понятно: в Японии освободил Рикорд своего друга из смрадной тюрьмы, в Камчатке навсегда оставил о себе добрую память своими человеколюбивыми действиями в пользу жителей этого края. О Греции Рикорд вспоминал не столь охотно: оттуда вынес он, вместе со славой, тяжелые воспоминания о смерти Каподистрии и о кознях начальников английской и французской эскадр, которые втайне действовали против Рикорда и несчастного президента Греции".